Получил удивительное письмо. Вера Павловна из Москвы пишет:
Как-то прочла историю о том, как дед вылечил своего внука от сколиоза. Молодец дед! А я хочу в память о моей маме написать, как она избавила меня от уродства. Мамы, увы, уже нет. А была бы жива, прочитывала бы ваш сайт до последней буковки!
Когда я появилась на свет, маме был всего 21 год. А родилась я у мамы, как тогда говорили, калекой. Большой палец и мизинец на левой руке оказались сросшимися и располагались в центре ладошки, правая нога была повернута пяткой вперед, а пальцами назад.
Когда, будучи маленькой (не помню, сколько лет было мне), я услышала от мамы об этом, то по дурости еще и попрекнула ее, зачем ты, мол, все исправила, я бы тогда в школу не ходила.
Когда в роддоме маме сообщили о моем уродстве, она заплакала. Ребенок-урод, да еще ведь и девочка… Врачи успокаивали: когда ребенку исполнится 5 лет, отвезете девочку в Москву, там все исправят. Время было еще военное (начало апреля 1945 года), больниц, врачей не хватало. Мама, чтобы родить меня, прошагала пешком до больницы 12 километров.
На счастье мое, в одной палате с мамой лежала уже бывалая женщина, родившая не то 4-го, не то 5-го ребенка. И вот эта женщина говорит маме: «Не реви, девка. До пятилетнего возраста ждать нельзя, у ребенка кости окрепнут, а сейчас они у него мягкие — хрящики. Приедешь домой, печка у вас ведь есть? Вот на печке и распаривай суставы-хрящики да и расправляй понемногу. Возьми коробок от спичек да и накладывай на ладошку и ножку, да перевяжи крепко. И делай так, пока все на место не станет».
Когда мама приехала домой, то меня, развернутую, показали только бабушке, а дедушке ничего не стали говорить. Вот все эти процедуры на печке мама и проделывала, когда меня купала. Ребенок, конечно, орал от боли, и мама тоже плакала от боли за ребенка. Дед сердился, спрашивал: «Что ты там с младенцем делаешь, почему он так орет?» Мать оправдывалась: «Да вот, тятя, рубашонка тесна, никак не надену». В этом случае доставалось бабушке: «Что же ты, не можешь нормальную рубашонку сшить?»
Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. И однажды какая-то родственница прибежала и спрашивает: «А правду говорят, что у вас девка-то порченая?» Тогда уж мама смело меня предъявила: «Смотри, все на своих местах». А когда уже позже родня узнала, как все было на самом деле, маму еще больше уважать стали.
Вот такая у меня мама была, а для меня она всегда есть. Тракторист-комбайнер — пахала, сеяла, хлеб убирала. Детей вырастила. И в декрет никогда не уходила. Тогда в деревнях и не знали, что это такое — «декрет». А я, когда встала на нош, даже и не хромала. Сейчас живу в Москве и словно в память о тех днях люблю горячую русскую баню, да печи. Печей в Москве нет, но баня сауна в москве в наше время уже редкость, с удовольствием их посещаю.
